«Мы существуем в определенной политической ситуации, когда у государства какие‑то свои приоритеты. Поэтому приходится постоянно заниматься SOS-проблемами. То есть мы не можем сконцентрироваться только на том, чтобы менять ситуацию в лечении детской онкологии системно. Нам приходится вновь срочно искать деньги на базовое лекарство от рака, которое пропало из больниц из‑за несовершенной системы госзакупок, импортозамещения и других политических ситуаций. Или, к примеру, проблема допуска в реанимацию как была 15 лет назад, так и стоит сейчас. Когда это осознаешь, то буквально опускаются руки».

«Мне кажется, в благотворительность не может прийти изначально жесткий человек. В нем должны быть отзывчивость, сострадание, милосердие и эмпатия. Но постепенно из‑за невозможности что‑то изменить и вынужденного топтания на месте, из‑за огромной ответственности, из‑за взаимодействия с властью, агрессивно настроенных людей и многих других внешних факторов приходится наращивать броню. Это естественно: чем больше тебя бьют, неважно кто — люди или обстоятельства, — тем менее тонкокожим ты становишься».

«В какой‑то момент мы упустили совсем молодую аудиторию. Мы в основном коммуницировали с теми, кто мог помочь деньгами здесь и сейчас, не концентрируясь на будущем — на поколении, которое когда‑то сможет стать нашим благотворителем. Сейчас мы это стараемся исправить».